Первая консультация психотерапевта: чего от нее ждать?

Пробный визит, а не обязательство

Вы долго думали, колебались — и наконец осмелились позвонить психотерапевту и назначить первую встречу. По телефону его голос и интонации не вызвали неприятных ощущений. Но минуту спустя вас охватывает тревога: каким окажется этот человек и как будет себя вести с вами? О чем ему рассказать? С чего начать разговор? Ваша тревога вполне объяснима, и понятно, что вам хочется получить ответы на свои вопросы.

Обстановка тоже имеет значение

И вот вы уже в кабинете или комнате, где будет проходить первая консультация (или первая сессия). Вы отдаете себе отчет в том, что каждая деталь имеет для вас значение: общая атмосфера, обстановка, освещение, запахи, безделушки на полках.

«Когда я решилась предпринять работу над собой, — рассказывает 34-летняя Маргарита, — то сначала записалась к женщине-психотерапевту, которая вела прием недалеко от моего дома. Она приняла меня в тесном кабинете, темном и неприглядном. На столе был флакончик лака для ногтей и использованный кусок ваты. Одним словом, место показалось мне просто отвратительным, а та, что сидела напротив меня, — не располагающей к себе особой. Почти сразу возникло ощущение, что меня обманули».

Делает ли ваш психолог заметки?

У каждого психоаналитика или психотерапевта свои правила, своя манера поведения, сформированные на основании личного опыта, здравого смысла и интуиции. Подходов к проведению первого сеанса столько же, сколько терапевтических методик и даже самих терапевтов. Некоторые специалисты делают пометки, другие обходятся без записей.

Спешить совершенно ни к чему

Некоторые терапевты в конце первой встречи сообщают пациентам, как будет проходить терапия. У других терапия протекает в том русле и ритме, которые задает сам пациент, последовательность его внутренних открытий.

«Часто я уже в ходе первых встреч определяю для себя проблему, с которой мы начнем работать, — продолжает Светлана Кривцова. — Однако поделиться гипотезой с клиентом смогу только тогда, когда он будет к этому готов. Нет никакого смысла искусственно ускорять процесс терапии. Ведь самое важное для его результативности — чтобы клиент самостоятельно осознал природу своих проблем. Успех терапии в первую очередь зависит не от мастерства терапевта, а от того, насколько клиент готов искать выход из своих затруднений».

Задача терапевта — направить вас по пути, пройдя который вы сами найдете решение

Поэтому не стоит огорчаться, когда ваш психотерапевт не предложит вам «противоядия» от всех душевных ран и не укажет выход из жизненного тупика после нескольких первых встреч. Важно, чтобы в отношениях «психолог–пациент» инициатива исходила не только от одного из участников. И помните, задача терапевта — направить вас по пути, пройдя который, вы сами найдете решение.

«Я смогла признаться»

Нина, 39 лет

Когда мы договаривались по телефону о встрече, он спросил не «Как вас зовут?», а «Как к вам обращаться?» — и я назвала чужое имя. Придя на первую сессию, я заявила, что буду звонить ему сама. Он согласился и на это. Мы обсуждали мои отношения с мамой, мужем, а потом, примерно на пятой встрече, он сказал: «Я хочу признаться вам кое в чем, готовы ли вы услышать мое признание?» Я удивилась. И он, откашлявшись, продолжил: «Во время наших бесед у меня возникает ощущение раздвоенности. Как если бы за вашими словами скрывалось что-то, чего мне не удается уловить». Возникла пауза. Мы оба молчали.

А потом что-то словно толкнуло меня: «Вообще-то я хотела рассказать вам о другом! Я ворую. Духи, тряпки. Меня несколько раз ловили. Пока что об этом никто не знает. Но я до смерти боюсь, что однажды окажусь в полиции». Я в ужасе уставилась на своего терапевта, ожидая услышать: «Вы меня обманывали, уходите, я ничего не могу для вас сделать». Но он сказал другое: «Спасибо, что вы со мной так откровенны. Это серьезное признание, и я вижу: для того чтобы его сделать, вам потребовалось собрать все силы». И тут у меня хлынули слезы — от облегчения, от стыда, от всего сразу. Как ни странно, в конце той встречи я сказала ему свое имя и оставила телефон — теперь, когда он узнал обо мне самое ужасное, мне перестало быть страшно.