Добро пожаловать в темные бездны мужского мозга!

Статья: "Новый взгляд на мужество и страх"

Почему я прыгнул с моста?

Я никогда не забуду, как Тим орал это из холодной воды под обрывом, пока остальные парни смеялись и прикалывались надо мной из-за того, что я никак не решался прыгнуть. Река неистовствовала внизу, в шести метрах от того места, где мое худое тринадцатилетнее тело тоже неистовствовало от ужаса, а мои ноги из последних сил пытались удержаться за перилами на краю моста. Я абсолютно уверен: в этот момент мои яйца прятались где-то между пупком и подбородком, и если бы он проорал что-то вроде "где же твои яйца, чувак?", их было бы непросто найти.

Тим и другие мальчики не знали (а я не сказал им до того, как шагнул за перила этого прекрасного моста), что я боюсь высоты - если только меня не защищают от нее окна, ограждения и всякие прочие изобретения человечества, нацеленные на то, чтобы уберечь людей от соскальзываний и падений со всяких штук, вроде того, с которого я как раз планировал сигануть.

Мужество или страх?

Я задержал дыхание и сделал то, что делают большинство мальчиков, когда их мужественность подвергается сомнению. Я собрал волю в кулак и прыгнул. Правда, лишь после того, как десяток раз порывался и снова останавливался, тем самым сильнее распаляя себя. Но все-таки я прыгнул.

Мне хотелось бы думать, что я походил на Дуэйна Джонсона, убегающего от вражеской атаки, или на кого-то, кто спасается из объятого огнем здания, пронзает водную поверхность и снова показывается над ней - и выглядит еще круче, чем за секунду до этого; однако, полагаю, на самом деле я больше напоминал орущий карандаш, воткнувшийся в воду под странным углом.

Но, черт побери, я сделал это! Правда, не потому, что молния смелости пронзила меня, заставив храбро взглянуть в лицо своим страхам. И не потому, что я настоящий мужчина. Нет, я прыгнул потому, что вероятность прослыть "девчонкой" пугала меня сильнее возможной травмы.

Мужество или поддержка сверстников?

Позвольте мне перевести это на не такой уж секретный язык мужественности - именно на нем написаны правила, управляющие нашим существованием. Для мальчика прослыть "девчонкой" - все равно что закрепить за собой звание слабака. И для меня было страшнее попасть в число тех, кто "слабее", ниже рангом, чем промахнуться мимо метрового потока воды и остаться парализованным на всю жизнь.

Да, это очень важно, ведь в языке, на котором мы, мальчики и мужчины, говорим друг с другом, быть "девчонкой" означает не быть мужчиной (ну или, как минимум, быть слабым мужчиной), и причина этого лежит в глубоко укорененном сексизме.

Мы даже не пытаемся остановиться и обдумать, как привычка к использованию таких слов подсознательно влияет на наше восприятие женщин и обращение с ними.

Влияние окружения и социальных стандартов

В нашем классе многие девчонки прыгали с этого моста, и тем не менее ребята знали: обозвать меня "девчонкой" или "бабой" за мои страхы - быстрейший способ заставить меня прыгнуть.

Язык обладает огромной властью и влияет на нас сильнее, чем мы осознаем. Тогда, в детстве, да и сейчас, будучи уже взрослым мужчиной, пишущим эти строки, я всегда либо полностью соответствую какому-либо понятию, либо полностью не соответствую, и мои тринадцатилетние мозги кличку "девчонка" трактовали однозначно: я не мужчина. Так что прыгнул я не потому, что осмелел, а потому, что страшился перспективы оказаться "недо-", просто испытав настоящие эмоции.

Я боялся признать, что боялся.

Откровенный разговор о мужественности

Тогда я еще не знал, что это - один эпизод в череде тысяч других, усиливающих опасное и сбивающее с толку представление о смелости: смелый поступок не тот, который мы сочли таковым, а тот, который является смелым по мнению большинства мужчин (и женщин), в зависимости от внешних факторов и неписанных правил.

По какой-то причине многие из нас с самого юного возраста начинают связывать смелость с действиями, способными причинить вред. Вспомните всех этих молодых людей, рискующих жизнью ради крутых фоток в соцсетях, и все безумные трюки, исполняемые ради вирусного видео в TikTok.

Мы живем в культуре, питающейся контентом, осыпающим почестями тех, кто ценит свою жизнь ниже популярности. Никакой разницы с тем, как это происходило в моей юности, разве что соцсети заменяла репутация, а "лайки" измерялись количеством друзей, с которыми вы проводили выходные.

Теперь, вспоминая о том, что после моего прыжка друзья заорали: "Да-а-а, Писюн!" (я до сих пор не понимаю, почему ко мне приклеилось это прозвище - кто-то называл меня "Писюндон", а кто-то просто "Писюн", для краткости), я осознаю: похвала от сверстников после преодоления страха, даже с учетом ругательного прозвища, более значима, чем сам страх.

Это опасная тенденция. Хотя я верю в необходимость преодолевать тревогу и страх через погружение в то, что является их причиной, я также не сомневаюсь: делать это следует не ради внешнего одобрения, а ради внутренней уверенности, не требующей похвал и прославлений.

Когда нас, юных мальчиков, учат не доверять своим чувствам и не обращать внимания на страхи и неуверенность, мы сразу же начинаем ассоциировать эти чувства со слабостью.

И в наших эгоцентричных мозгах эта слабость связывается с нашей ценностью. Наша самооценка рушится, когда мы задаемся вопросом: почему мы - "другие"? Ведь нам кажется, что больше ни у кого нет таких проблем (таких чувств), как у нас, ибо социальные конструкты, которым мы подчиняемся, запрещают делиться ими.

И да, я специально использую слово "проблемы", потому что и я сам, и многие мальчики, и даже мужчины воспринимают чувства страха, тревоги и стыда как проблемы, которые следует преодолеть, а не как эмоции, которые необходимо прожить.

Дело в том, что между нами больше сходств, чем различий, однако мальчиков учат умалчивать о том, что потенциально может быть использовано против них, и потому они вынуждены страдать в молчании.

Итак, в чем же состоит главный урок, который я усвоил в тот судьбоносный день на мосту? Я понял: мое осознание себя как мужчины не приходит изнутри, не поднимается из какого-то внутреннего круга мужественности или врожденного достоинства. Не существует пресловутого победного момента в путешествии джедая, когда Темная Сторона повержена и я, эпично демонстрируя собственную смелость, восстаю против самых больших своих страхов и повергаю злодея.

Нет, мужественность - это то, что способны дать (или отобрать) другие парни. Это так просто и одновременно так сложно. Назови они меня... (вставьте любое гетеронормативное оскорбление) - и это будет означать, что я это и есть. Назови они меня своим парнем, это будет означать, что я свой парень.

То есть мое "удостоверение мужчины" выдается за способность играть роль, демонстрировать "мужественность", а они - одновременно и зрители, и критики. И получается, я делаю вид, будто не имею чувств, которые на самом деле у меня есть, а заодно притворяюсь, будто испытываю чувства, которых на самом деле у меня нет. Такая вот актерская игра. И я неплохо в неи преуспел.

«Новая мужественность. Откровенный разговор о силе и уязвимости, сексе и браке, работе и жизни» Джастин Бальдони, перевод с английского Глеба Тржемецкого. МИФ 2023