Энн Хэтауэй: «Чужая ненависть помогла мне понять, что я живу фальшиво»

Может быть, в этом уютном кафе на углу Бродвея и 70-й улицы собрались все французы... Или здесь просто невозможно уйти от лауреатов «Оскара» и «Золотого глобуса»... Или, быть может, это тайный клуб аутистов... По крайней мере, так размышляла я, глядя на Энн Хэтауэй, спокойно беседующую с двумя официантами среди зала этого уютного, по-французски тесного кафе.

Она рассказывает, что часто бывает здесь и даже назначает здесь свои встречи. Она знает официантов, многие из которых ее коллеги-актеры, подрабатывающие официантами по американской традиции... Но потом я задумываюсь: а что, если здесь никто не обращает внимания на эту звезду, потому что сама звезда не жаждет такого внимания? Потому что она ведет себя открыто и без пафоса? Ее мысли иногда опережают слова, она широко улыбается, не боится повредить макияж. На самом деле, ее макияж даже не так заметен — зачем он ей, с такими яркими чертами и кожей, которую можно назвать алебастровой по классическим литературным стандартам?

Энн Хэтауэй — это естественность, отличная от скрытности. Поэтому кажется, что ей можно задать любой вопрос — она не утаится и не обидится.

**Энн Хэтауэй и отношения с публикой**

SoulBalance: Ваши отношения с публикой довольно драматичны. Появился даже термин «hathahater» («хэт-ненавистник»), и это было едва не массовым явлением в соцсетях. Люди почему-то терпеть вас не могли и сыпали обвинениями: она играет, даже когда благодарит за приз, она откровенно амбициозна. Она была худшей ведущей церемонии за всю историю «Оскара»... Энн, как вы объясняете титул «самой ненавидимой из звезд», до сих пор гуляющий в прессе? Ведь это же не может вас не трогать...

Энн Хэтауэй: Ну конечно, меня это трогало! Я не могла понять, в чем причина агрессии. И, главное, я злилась, что не могу исправиться, потому что не знаю, в чем провинилась! Но самым обидным было то, что весь этот страстный сыр-бор по отрицанию меня разгорелся из-за роли Фантины в «Отверженных». А я ведь так хотела ее сыграть, что полностью измотала режиссера звонками и актерскими домогательствами! Ведь эта роль для меня... ну, настолько личная!

Понимаете, когда мне было 7 лет, мама играла эту самую роль в этом самом мюзикле. Невозможно забыть, как я сидела в зале и вся была там, на сцене, с мамой. Она умирала в той роли, но на сцене она была чьей-то еще мамой, и все это слилось для меня в одно — и гордость, и горе, и солидарность с другой девочкой, которая теряла мать... И к тому же это была последняя мамина роль — сыграв ее, она оставила сцену из-за нас с братьями. Решила посвятить себя детям, мужу. Я хотела восстановить какую-то вселенскую справедливость: теперь я сыграю Фантину, продолжу начатое мамой, это ведь она считала, что мне стоит попробовать стать актрисой... А тогда этого ничто не предвещало!

**Об отношениях и семье**

Почему это? С мамой-то актрисой? И с вашей внешностью?

Слушайте, ну я же из поколения «гранж», я же росла в 1990-е. С двумя братьями — старше и младше меня. Я протестовала, ненавидела себя и одновременно самоутверждалась. Тинейджерский бунт гормонов — депрессии, приступы ярости и ненависти к себе. И вследствие чего — ко всем окружающим. И внешности у меня никакой не было, ну то есть я ее вообще не брала в расчет. Лет до 14 ходила в рубашках Майка, старшего брата, и в «мартенсах». К последнему классу школы посмотрела на себя со стороны и как-то смягчила свой облик — в нем не стало хотя бы зримого протеста против всего сущего.

**История с бывшим партнером и новая любовь**

История с вашим предыдущим партнером действительно была громкой и стоила вам слез на публике. Сложно было потом построить новые отношения?

Знаете, Раффаэлло был осужден вполне справедливо. Но развел нас вовсе не этот факт, хотя, конечно, обыск и использование моего личного дневника как улики — опыт неприятный. Нас развело другое.

Когда мы познакомились, мне было 21 год. Я влюбилась совершенно фатально. У родителей не было «старых денег», только то, что папа зарабатывал как юрист. Мы жили в Нью-Джерси, как принято у небогатых нью-йоркских семей с детьми. А тут страсть, богатство возлюбленного, лофт в манхэттенской «Трамп Тауэр»... повара для моей собаки! И мой первый успех. Это был переезд не из Нью-Джерси на Манхэттен, а из реальности в сказку.

Но потом, за год до скандала с отмыванием денег, как-то незаметно отношения начали разлаживаться. Появились слухи о моделях, с которыми видели Раффаэлло, пока я была на съемках. И оказалось, что у нас разные позиции в отношении всего. Ожесточенные споры. И мне будто открылось: нам не по пути. Отношения становились нездоровыми, воспаленными. Светскость, подарки — все это продолжалось. Но кончились дары. Я воспринимаю любовь как дар, нечто, что сваливается ниоткуда и делает тебя счастливым. И вот этих даров больше не было. Ни для него, ни для меня.

А тут расследование, ФБР в квартире, мой дневник конфискован... И я ушла. В никуда. Если бы не мои, не братья с родителями, не знаю, что бы со мной тогда было. А тут еще Трамп, ныне наш президент, высказался на мой счет. Он любит высказаться по поводам, не имеющим к нему отношения. Так было и тогда: мол, я, ветреная особа, бросила хорошего парня, попавшего в переделку. Но я бы за него и без этого не голосовала.

Ну а потом довольно скоро я познакомилась с Адамом. Но была уверена, что у него есть подруга. Слава богу, скоро выяснилось, что он тоже думал обо мне и что мы друг для друга свободны. И теперь мне, например, свобода не нужна. Мне очень нужен мой муж. Наши отношения изменили меня. Я стала доверчивой, и мне это нравится.

**Любимые книги Энн Хэтауэй**

1. **«Мастер и Маргарита» Булгакова**

Мне было 12, — вспоминает Энн. — Я увидела обложку, внизу на ней: «Перевод Мирры Гинзбург». Она была собирательницей сказок, ее я читала маленькой. Поэтому и взяла ту книгу в школьной библиотеке. «Мастер и Маргарита» Булгакова! Фэнтези: говорящий кот, литераторы из специального дома для литераторов в стране, из которой Горбачев… Я из католической семьи и много знала про Христа, но Иешуа… В общем, я жду экранизации! Нет, в кино получиться не может — только в анимации. И тогда я настою, чтобы мне дали озвучивать Геллу!

2. **«Таинственный сад» Фрэнсис Бернетт**

Странно, но девчоночий роман «Таинственный сад» Фрэнсис Бернетт я прочла, наоборот, уже слишком взрослой для такой книги — лет в 15, — признается Хэтауэй. — Наверное, мама или папа подсунули в мой сложный подростковый период. Нелюдимая и обиженная жизнью героиня, девочка Мэри, находит в поместье дяди, куда ее привезли из Индии после смерти родителей, запущенный сад. И начинает преображать его вместе с новыми друзьями. И преображается сама. Возможно, мне удалось найти свой путь именно благодаря этой книге.

3. **«Просто детях» Патти Смит**

Но это не мемуары! — спорит с невидимым оппонентом Энн о «Просто детях» Патти Смит, книге, написанной музыкантом и певицей о времени своего партнерства и дружбы с великим фотохудожником Робертом Мэпплторпом. — Это портрет эпохи и поколения, как его видит и понимает сверстница и свидетельница! И я не уверена, что о нашем времени и моем поколении можно будет написать что-то столь же содержательное. Те люди вообще не думали о материальном, их интересовали идеи! Вы думаете, я идеализирую их?

Таким образом, Энн Хэтауэй — это яркая личность, которая не боится быть открытой и искренней как в своей работе, так и в личной жизни. Ее искренность и естественность делают ее по-настоящему уникальной среди голливудских звезд.