Управление страхом: чем уравновесить тревогу

Что происходит с людьми, переживающими травматический шок?

Нападения террористов, взрывы и захват заложников на фоне мирной жизни наносят удар по нашему чувству безопасности. Это состояние закрепляется еще сильнее, когда событие и наша реакция попадают в медийный фокус. Новости транслируются по всем каналам, обсуждаются в интернете, дополняются свидетельствами очевидцев, переживших нападения.

Страх разливается повсюду — в полном соответствии с ожиданиями тех, кто совершает эти теракты. Гибель десятков людей ужасна, но именно страх выживших и его последствия больше всего играют на руку террористам.

Реакция людей на теракты в Париже

Многих из них охватила волна спонтанной мобилизации. Посты в социальных сетях пестрели заявлениями в защиту общих ценностей светского гуманизма, законности и свободы выражения, призывали к национальному единству, гражданской солидарности.

Люди отвечали на насилие идентификацией с жертвами, публичным выражением приверженности принципам толерантности, веротерпимости, любви к ближнему. На улицах пели национальный гимн, объявляли минуты молчания. Затем возникает самый важный вопрос: а что будет дальше? Что нам делать с этим страхом?

Теория управления страхом

Попытки ответа на этот вопрос привели к созданию в 1980-х годах так называемой «теории управления страхом». Ее авторы — американские психологи Джефф Гринберг, Том Пыжински и Шелдон Соломон — пытались понять, как меняется психика людей перед лицом страха смерти.

Всплеск интереса к этой теории пришелся на 2000-е годы, после террористических атак в Нью-Йорке, Мадриде и Лондоне. У психологов была возможность непосредственно наблюдать, как ведут себя люди в ответ на пережитый ужас. Они пришли к выводу, что человек, чувствуя угрозу своему существованию, ищет способ чем-то уравновесить тревогу, ухватиться за что-то знакомое и устойчивое.

Защита культурных норм и ценностей

Прежде всего, люди обращаются к тем культурным нормам и ценностям, которые приняты в их обществе. Демонстрация флагов и символов в соцсетях говорит о желании пользователей идентифицировать себя с теми смыслами, которые за ними стоят. Эти смыслы придают смысл нашему существованию.

Тот же страх смерти, в том числе и символической, как потери надежной опоры существования, стоит за этой реакцией. Смысл нашей жизни неразрывно связан с осмысленностью мира, в котором мы живем. Когда мы энергично защищаем фундаментальные нормы и идеи, мы поддерживаем и укрепляем нашу самооценку.

Осажденная крепость

Опыты психологов показали, что когда люди сталкиваются с идеей собственной смерти, они выказывают симпатию тем, кто разделяет и защищает их ценности, и наоборот, реакция на тех, кому эти ценности не близки, была стойко негативной. В крайнем проявлении такая реакция может привести к вере в универсальность своей картины мира и попыткам навязать ее другим силой.

Защита своего мира легко может перейти в нападение на чужие ценности, если в них нам видится угроза. Мы готовы принести в жертву чужое спокойствие и безопасность своему страху.

Противостояние групповым ценностям

Как можно справиться с угрозой, если она исходит от нас самих? Мы должны сделать так, чтобы наш разум возобладал над действием бессознательных психических реакций. Мы должны критически отнестись к своим ценностям, если они ставят нашу группу выше всех остальных.

Идея ценности человечества и человечности может стать противовесом групповым ценностям. Взаимная враждебность затухает, когда на повестку дня ставится вопрос о выживании всех. Чувство единства возникает, когда мы готовы понять и выслушать друг друга.

Открытость новому опыту, любовь и принятие в семье, доступ к знаниям — все эти условия дают нам мощную поддержку в борьбе со страхом и его последствиями.

Заключение

Мы должны избегать замыкания каждого сообщества на собственных ценностях. Важно стремиться к пониманию и поддержке друг друга, искать общие ценности и идеи, которые объединяют нас, а не разделяют. Только так мы сможем противостоять страху и его негативным последствиям.

Жан-Франсуа Верлияк — профессор социальной психологии в университете Париж X — Нантер.