«От разговоров о цвете обоев я как выжатый лимон»

Татьяна: Мы переезжаем в другой район из пятиэтажки, в которой прожили много лет. Ключи от новой квартиры уже на руках, но радости нет. Сплошные ссоры и слезы.

Ирина Баржак: Как вы думаете, почему так происходит?

Татьяна: Потому что мы по-разному представляем, как это должно быть. Когда я была замужем, мы с супругом постоянно переезжали с одной съемной квартиры на другую, и каждый раз приходилось обустраиваться заново, это было сложно. После развода я вернулась в дом, где выросла, но сейчас меня ждет еще один крупномасштабный переезд, и я тревожусь. А мама говорит, что в этой квартире я не задержусь, и когда я это слышу, желание что-то делать улетучивается.

Ирина Баржак: Лариса, а почему вы так говорите?

Лариса: Мне хочется, чтобы Таня устроила свою жизнь и была счастлива не со мной, а с кем-то другим.

Татьяна: Но я пока не могу этого представить! С развода прошло не так много времени, общение с противоположным полом дается мне непросто.

Ирина Баржак: Лариса, какие чувства по поводу переезда у вас?

Лариса: В старой квартире мы с мужем прожили много счастливых лет. Несколько лет назад мы расстались, но на воспоминаниях это не отразилось. Я всегда придумывала, как сделать, чтобы в квартире было красиво и уютно. Я была головой, а он — руками. Сейчас у меня много идей по обустройству, а исполнителя нет. Моя цель — переехать в современное жилье, о котором я мечтала и которое я устрою…

Татьяна: …Как ты хочешь. Потому что меня там, как ты надеешься, скоро не будет.

Ирина Баржак: Татьяна, вы бы хотели сделать что-то в новой квартире по-своему?

Татьяна: Да, но это мало на что влияет. Поэтому я в основном молчу.

Лариса: После развода подруги не раз говорили мне, что самое большое зло, которое можно сделать для ребенка, — заменить им мужа. Я слежу за этим, но есть вещи, которые нужно обсуждать: например, выбор плитки, установка унитаза, поиск рабочих.

Ирина Баржак: Татьяна, изменилось ли что-то в ваших отношениях с мамой после вашего развода?

Татьяна: Наши отношения никогда нельзя было назвать простыми, но после моего возвращения домой они стали по-настоящему теплыми. Такими, как я мечтала. Не хочется испортить их из-за какого-то переезда!

Лариса: Таня еще не до конца пережила развод, и я, как могу, оберегаю ее. Знаю, что она «сова», поэтому не трогаю ее по утрам. Но на переезд отводится ограниченное количество времени, а успеть нужно много: выбрать цвет обоев, подобрать бытовую технику, договориться с рабочими. Я волнуюсь и делюсь тревогами с Таней. А она через пять минут говорит, что больше не может меня слушать.

Татьяна: Мама, я не хочу тебя обидеть, но я больше не могу слушать про установку унитаза и плитку, тем более что не могу проявить в этих вопросах никакой инициативы. Понимаю, что сейчас я для тебя главная надежда и опора, и я честно готова делать все, что касается физического труда: отнести-принести, отвезти-привезти, убраться. Но разговоры… Именно после них я чувствую себя выжатой как лимон. А ты опять на своем: «Поговори со мной».

Лариса: Но кто еще это будет слушать?

Ирина Баржак: Лариса, Тане неинтересны эти разговоры, потому что они не про нее — они про ваше будущее, ваши планы и вашу кухню. Она не может повлиять на принятие решений по обустройству квартиры, поэтому и разговоров всячески избегает.

Татьяна: Я люблю маму, не собираюсь ей грубить, даже когда очень хочется. Но, может, если бы мы время от времени были менее сдержанны и разрешали себе проораться, тревоги не съедали бы нас изнутри…

Ирина Баржак: Таня, я вижу, что вы плачете. Что стоит за вашими слезами?

Татьяна: Я устала.

Ирина Баржак: Сейчас я вижу перед собой двух женщин, оставшихся без какой-либо опоры и поддержки. Попытки опереться друг на друга ни к чему не приводят, и от этого становится еще страшнее. Вы несете друг за друга ответственность, отсюда — осторожные формулировки, попытки друг друга уберечь. Но в итоге получается плохо, потому что ни у вас, Лариса, ни у вас, Таня, нет внутренней опоры. Вы обе находитесь в состоянии потери — того дома, в котором, каждая по-своему, были счастливы много лет. Не оплакав эту потерю, отправиться в новую жизнь непросто.

Татьяна: Как сделать это максимально быстро?

Ирина Баржак: Существует пять стадий проживания потери. Сначала отрицание, эту стадию вы прошли. Затем гнев — именно это сейчас с вами и происходит, поэтому вы сердитесь друг на друга. Следом торг, депрессия и только потом принятие.

Лариса: Кажется, быстро не получится, мы на середине пути…

Ирина Баржак: Боль, которую вы сейчас испытываете, абсолютно естественна. Но вам нужно превратить ее в тихую грусть. Ведь любой конец — это одновременно начало. Сейчас вы обе сконцентрированы на финале, а вам нужно сконцентрироваться на старте новой жизни. Именно поэтому, Лариса, вам так сложно дается выбор обоев и новой плитки.

Лариса: Хм, похоже на правду. Я постоянно нахожу какие-то мифические недоделки, чтобы их устранили. Замечаю мелочи, на которые раньше не обратила бы внимания. Как будто специально оттягиваю переезд.

Ирина Баржак: Старая квартира была в вашей жизни константой и опорой для психики. Сейчас эта опора рушится. Это мощный стресс, который нельзя игнорировать. Предлагаю вам выполнить следующее задание. Лучше вечером, наедине с собой. Возьмите блокнот и опишите самые светлые воспоминания, связанные со старой квартирой. Почему вы были счастливы в ней.

Лариса: Мы еще не начали выполнять задание, а у меня глаза уже на мокром месте. А ведь это самые обычные слова — ничего особенного вы не говорите.

Ирина Баржак: Когда поставите точку, подумайте о том, какое счастье, что эта квартира была в вашей жизни. У большинства людей нет такого места, где им было бы так хорошо. Пока вы обе не выплачете потерю, не сможете понять, чего хотите дальше. Но как только это произойдет, вы, Лариса, сможете определиться с цветом кухни, а вы, Татьяна, — со своим местом в новом доме.

Татьяна: И понять, есть ли оно вообще.

Ирина Баржак: Также я предлагаю вам поделиться своими воспоминаниями, но только теми, какими сочтете нужным. Это нужно, чтобы посмотреть на старую квартиру глазами друг друга. Вы удивитесь, насколько легче станет после выполнения этого задания. Пока мы тащим прошлое за собой, мы усложняем жизнь и себе, и нашим близким. Но вам, Татьяна, съехать от мамы жизненно необходимо. Вы рассматривали вариант размена вашей двухкомнатной квартиры на две однокомнатных?

Татьяна: Несмотря на то, что я тоже здесь прописана, считаю эту квартиру маминой, я против размена. Мама осталась без мужчины в зрелом возрасте, она привыкла к комфорту и определенному образу жизни, и я не хочу ее этого лишать.

Ирина Баржак: Лариса, а вы как относитесь к размену?

Лариса: Не могу однозначно ответить. У меня действительно есть привычки, которые сложно поменять. И я рассматриваю другой вариант — в ближайшем будущем купить однокомнатную квартиру для Тани.

Ирина Баржак: От всей души поддерживаю вас в этом. Думаю, вам обеим надо активно обсуждать этот вариант. Появится намерение, появятся и возможности. Лариса, как только вы начнете обсуждать с Таней покупку ее будущей квартиры, она с удовольствием начнет обсуждать с вами вашу кухню и плитку. Мы начинаем мыслить по-другому, как только у нас появляется цель. А к ней проще двигаться из состояния радости.