Открыться другому
Быть влюбленным прекрасно. О страстной любви грезят, к ней отчаянно стремятся, но это вовсе не значит, что мы, ищущие романтических чувств, на самом деле готовы немного «потесниться», дать место другому человеку в своей жизни. Иначе говоря, возможность влюбиться зависит от бессознательных установок не меньше, чем от желания, пусть даже самого искреннего...
Как прошлое влияет на текущие отношения
Наши желания вступают в сложный диалог с желанием другого. Потому что чувства двоих — это всегда еще и встреча отцовской и материнской фигур с обеих сторон. Встреча оживляет в нас то, что мы унаследовали от родителей, первые эмоциональные связи, стремление к слиянию и ощущение его невозможности.
«Если у родителей были нестабильные, напряженные отношения, они постоянно изменяли друг другу или пара часто бывала на грани развода, то у их взрослого сына или дочери могут быть как сознательные, так и бессознательные опасения: зачем вкладывать душу в новую встречу, если она все равно закончится крахом?» — комментирует семейный психотерапевт Екатерина Кадиева.
Чтобы отец оставался в моей жизни самым лучшим, я выбирала тех мужчин, которые заведомо не могли с ним конкурировать47-летний Владимир, переживший в детстве драматичный развод родителей, а потом — разрыв с женой, теперь вообще избегает прочных отношений: «Я не столько опасаюсь за себя, сколько не хочу ранить возлюбленную. Поэтому я не рассказываю в подробностях о своей жизни, стараюсь сам не привязываться и не привязать к себе». В его отношениях есть место нежности, но они не переворачивают жизнь, не заставляют его ничего менять или меняться самому.
«Открыть свой интимный мир особенно трудно тому, кто так и не смог отделиться от родителей», — объясняет аналитический психотерапевт Мадина Слуцкая. Например, взрослые женщины порой не могут выстроить отношения c мужчиной, раз за разом завязывая неудачные романы, потому что не желают разорвать бессознательную связь с отцом. Это нежелание не поддается контролю: мы просто выбираем тех партнеров, которые нам заведомо не подходят, чтобы сохранить верность одному из родителей.
«Только в процессе психоанализа я поняла: чтобы отец оставался в моей жизни самым лучшим и самым главным, я выбирала тех мужчин, которые заведомо не могли с ним конкурировать, — делится 35-летняя Татьяна. — Неудивительно, что я с ними расставалась. Теперь я работаю над тем, чтобы освободиться: если я перестану наконец увлекаться негодяями и смогу построить отношения с кем-то положительным, значит, я на верном пути».
Отказаться от ложной идеи верности родителям, которая отравляет личную жизнь, вырваться из круга прошлых неудач, опыта разочарований и драм — только так мы можем «пригласить» в жизнь новую встречу, обрести новую энергию, вновь ощутить желание... В противном случае мы будем бесконечно повторять пройденное или даже впадем в безнадежность.
«Я завожу романы, но расставание с первым партнером было так болезненно, что теперь я предпочитаю ограничиваться флиртом, — признается 30-летняя Светлана. — Эти отношения не захватывают целиком, зато не могут травмировать. Правда, меня не оставляет чувство, что я обкрадываю саму себя, что нечто важное проходит мимо».
Когда партнер напоминает нам того, кто прежде много значил, это может быть одним из признаков ловушкиКаждая личная история неповторима, и в зависимости от пережитого тени прошлого могут толкать нас к другому или, наоборот, делают невозможной никакую откровенность. «Разочаровавшись в отношениях, мы боимся повторения боли и избегаем новых связей, — объясняет Мадина Слуцкая. — Однако если, несмотря на прошлые раны, в бессознательном преобладает страх одиночества, он нас тревожит и побуждает вновь бросаться кому-то в объятия».
Когда партнер напоминает нам того, кто прежде много значил, это может быть одним из признаков ловушки, порочного круга. «В такой ситуации я говорю о «ложной благодарности», — объясняет психоаналитик Бернар-Эли Торжеман. — Важно не принять это сходство за позитивный сигнал. Скорее наоборот — это повод быть особенно внимательными и осторожными, задать себе неудобные вопросы...»
Как происходит встреча и что может ей помешатьИ все же желание влюбиться часто переполняет: мы мечтаем о романе и повсюду ищем предмет страсти. Но все напрасно... Возможно, какими бы взрослыми мы ни были, каким бы богатым опытом личных отношений ни обладали, бессознательно мы храним образ идеального возлюбленного, прекрасного принца или доброго волшебника. И невольно проецируем его на простого смертного, который и сам не прочь наделить нас чертами своего идеала.
Поэтому так естественны инфантильные фантазии о том, что он (или она) нас исцелит, защитит, вознесет на пьедестал, станет источником вдохновения. Эти фантазии сродни стремлению «вернуться домой», туда, где мы переживали эдипов комплекс или комплекс Электры.
«Мы остаемся людьми, пребывающими в глубокой тоске по сверхчеловеку-Другому, — полагает юнгианский аналитик Джеймс Холлис. — Если я жду, что Другой избавит меня от страхов и ужасов во время жизненного странствия, значит, я уклоняюсь от главной задачи и основной причины моего пребывания на земле… Только взяв на себя решение задачи освобождения Другого от проекций, мы можем сделать для него максимум — полюбить его» .
Встреча может остаться бесплодной, если мы не чувствуем другого физически: его запах, кожу, дыханиеКогда бессознательное стремление к идеалу преодолено или хотя бы осознано, приходит страх перед реальным человеком, непременный спутник желания. Этот страх действует на трех уровнях, полагает Бернар-Эли Торжеман: «на уровне реальности (как мне подойти к нему, как себя вести с ним?), на уровне воображения (в следующий раз я скажу то и предложу это) и, наконец, на уровне фантазмов (он или она вызывает у меня определенное воспоминание, желание, образ...).
«Самое лучшее — быть здесь и сейчас, в собственном теле, отдавая себе отчет в собственных ощущениях, — продолжает психоаналитик. — Ведь возникает не только разговор двух бессознательных, но и телесный диалог. Встреча двух интеллектов и двух эмоциональных состояний может остаться бесплодной, если мы не чувствуем другого физически: его запах, кожу, дыхание. Нужно дать возможность телу выразить свое мнение, сообщить что-то важное».
Значит, предстоит хотя бы ненадолго отказаться от контроля, забыть об ожиданиях и опасениях, о твердых критериях и ясных идеалах, расслабиться и прислушаться к себе...
Встреча — это великий дар: мы не просто узнаем другого человека, мы открываем целый космосСтрах всегда сопутствует новой встрече и мешает открыться. Он рождает любопытство — а кто этот другой? — но и подавляет неизвестностью, служит вдохновением... и убивает романтические порывы. Искать другого и открыться для встречи мешает не только страх, но и нарциссизм, желание быть с человеком, который безоговорочно принял бы нас и даже недостатки считал бы достоинствами.
Особенно сильным это желание становится сегодня, когда мы стремимся быть идеальными во всем — в работе, в интеллектуальных занятиях, в отношениях. Такое стремление к совершенству мешает впустить другого в свой интимный мир.
Но нам стоит пойти на этот риск! Ведь настоящая встреча — это великий дар: мы не просто узнаем другого человека, мы открываем целый космос. Настоящее чувство переворачивает жизнь, и этот переворот происходит не только во внешних обстоятельствах, но и внутри нас. Мы не сливаемся с другим и не поглощаем его, а вместе создаем новое пространство там, где соприкасаются две неповторимые личности. Мы забываем о своих привычках и предубеждениях, мы обретаем способность удивляться, к нам возвращаются спонтанность, свежесть ощущений и эмоций.
А главное — узнавая другого, мы можем наконец увидеть истинного (лучшего) себя. Того себя, который окажется для нас самым главным сюрпризом новых отношений...
Рождение чувства любви словами БунинаОтрывок из книги «Антигона» (1943)«Он полулежал в темноте и уже решил перевернуться к стене и заснуть, но вдруг поднял голову, привстал: раздеваясь, он увидал в стене у изголовья кровати небольшую дверь, из любопытства повернул в ней ключ и нашел за ней вторую, попробовал ее, но оказалось, что она заперта снаружи. Теперь за этими дверями кто-то мягко ходил, что-то таинственно делал. И он затаил дыхание, соскользнул с кровати, отворил первую дверь, прислушался: что-то тихо зазвенело на полу за второй дверью…
Он похолодел: неужели это ее комната! Он приник к замочной скважине, — ключа в ней, к счастью, не было, — увидал свет, край туалетного женского стола, потом что-то белое, вдруг вставшее и все закрывшее… Было несомненно, что это ее комната, — чья же иначе? И он точно заболел сразу ее ночной близостью вот тут, за стенкой, и ее недоступностью. Он долго не спал, проснулся поздно и тотчас опять почувствовал, мысленно увидал, представил себе ее ночную прозрачную сорочку, босые ноги в туфлях…»
Ей понадобилось время, чтобы поверить в