«Я живу в аду, иногда возвращаясь обратно»

Первые признаки расстройства

Мои первые признаки расстройства я заметил в 15 лет. Помню, как закончил делать домашнюю работу по биологии, и тут меня посетила странная мысль: а что, если я по ошибке написал на одной из страниц матерное слово? С этого вечера я чувствовал, что должен проверять каждый квадратный сантиметр своей домашней работы, и на поиск ругательств я тратил все больше и больше времени.

Навязчивые мысли и компульсивные действия

Это был лишь первый знак: навязчивая идея не распространялась на другие школьные предметы. Но можно сказать, что плотину в тот момент прорвало, и в последующие годы у меня развилась та забавная и изматывающая форма болезни, которую в кино любят иллюстрировать сценами, как какой-нибудь герой без конца моет свои руки.

Диагноз и симптомы

Диагноз «обсессивно-компульсивное расстройство» (ОКР) мне поставили в 18 лет, после того как симптомы болезни стали невыносимы и мне пришлось уйти из Университета Кейптауна. Моя одержимость проявлялась в бесконечных проверках — правописания, математических расчетов, предложений и графиков.

Синдром подозрительности

Моя дееспособность заметно ухудшилась с появлением других навязчивых мыслей. Например, страха, что я ненароком убиваю младенцев. Для меня стало проблемой открывать двери — я боялся, что задавлю ребенка, который сидит прямо за дверью.

Страх перед инфекциями

Другим серьезным симптомом ОКР был страх подхватить ВИЧ/СПИД через контакт с самыми обычными предметами. Я тщательно и подолгу проверял свои ладони и кожу в поисках следов крови. В 19 лет я даже стал носить хирургические перчатки.

Изоляция и поддержка семьи

Иметь близкого родственника с душевным заболеванием — это огромное напряжение для всей семьи. Мои родители оказали мне безмерную поддержку, в которой я так нуждался. В обществе все-таки очень много непонимания в отношении душевнобольных людей.

Лечение и пути к выздоровлению

Диагноз, поставленный в 18, оказался началом долгой дороги к стабильному лечению. Сегодня этот режим заключается в регулярных встречах с психотерапевтом и психиатром и в приеме лекарств по определенной схеме. Сейчас, благодаря новому режиму лечения, я чувствую себя достаточно уверенным и спокойным. Вероятно, еще рано говорить о счастливом финале истории, но дела определенно идут к лучшему.